Магда Нахман в Индии

Жизнь Магды Нахман в Бомбее оказалась не менее сложной и трудной, чем ее жизнь в Европе. Здесь она столкнулась со знакомой политической риторикой, которая могла напомнить ей студенческие годы в Санкт-Петербурге в 1910-х годах или Берлин 1920-х годов. Политическая активность и дебаты, а также эксперименты с авангардными подходами к искусству в Бомбее в конце 1930-х и в 1940-е годы перекликаются с теми, которые имели место в Санкт-Петербурге и Москве в начале века. Магде, безусловно, были знакомы обвинения в адрес современных индийских художников в том, что они стали эпигонами Запада или, наоборот, в том, что они возрождают древние традиции, которые утратили свою жизнеспособность в современном мире. Актуальный вопрос, как остаться индийским художником и стать современным/модернистом, повторял старый вопрос, как остаться русским и стать современным/модернистом. В каком-то смысле Россия была «восточной» страной, как и Индия. Обе державы с опаской относились к политическому и культурному влиянию Запада, но в то же время восхищались развитием западного искусства. Обе культуры «переоткрывали», а часто заново изобретали свои народные, крестьянские традиции, настаивая на том, что это и есть «подлинный» голос нации, выражающий национальную идентичность.

В то время как модернизм в Европе либо уходил в прошлое, либо перевоплощался в другие формы, искусство Индии, и в частности в Бомбее, переживало взлет новых открытий. Новые идеи стимулировали эксперименты, подобные тем, которые Магда наблюдала сначала в России, а затем в Берлине. Немалую роль в этом сыграли европейские эмигранты, среди которых были художники-модернисты и меценаты, принесшие с собой художественные вкусы модернизма и щедро делившиеся своим опытом с молодыми художниками Бомбея (точно так же, как европейские эмигранты этого времени способствовали рождению американского экспрессионизма). Как писал художественный критик Рудольф фон Лейден: «Бомбей ориентирован на искусство. Одна выставка следует за другой» [1] .

Вскоре после переселения в Бомбей Магда стала членом Бомбейского художественного общества (БХО) и начала выставляться. В каталоге БХО за 1937 год помещено две картины Магды. Одна из них — зарисовка уличной сценки на Малабар-Хилл, где Магда и Ачария поселились и жили до конца своих дней.

На картине — улица на Малабар-Хилл, где Магда жила с приезда в Бомбей в 1936 году и до своей кончины в 1951 году. Интерес Магды к жизни улицы, к окружавшим ее простым, бедным людям проявился с ее первых шагов и будет отмечен критиками как характерная черта ее работ.

Большое дерево в левой части работы, кажется, выросло вместе со старым домом, повторив формой своего ствола его очертания. Действительно, такие небольшие старые дома — «бунгало», как их здесь называют — до сих пор попадаются на Малабар-Хилл. К сожалению, в каталогах того времени почти все иллюстрации черно-белые. Но даже по старой репродукции можно судить о том, насколько живописен должен был быть оригинал: игра света и тени на залитых солнцем белых стенах дома, написанная легкими мазками колышущаяся листва наполняют этот уютный дворик воздухом и светом.

Как отмечали критики, Магда Нахман была разносторонним художником. Ее кисти принадлежат групповые портреты, сельские и городские пейзажи, натюрморты, зарисовки танцовщиц. Она пишет масляной краской, акварелью, пастелью и рисует цветным карандашом и углем. Но местонахождение большинства картин неизвестно. Известные работы художницы индийского периода – это либо иллюстрации в каталогах выставок, либо портреты, сделанные на заказ. Несколько картин этого периода обнаружились в частных коллекциях в Америке, Великобритании и Израиле. Среди них много портретов современников художницы, в числе которых самые разные персонажи.

Сабавала — один из интереснейших молодых художников, с которым Магде довелось познакомиться в Бомбее. Примерно тогда же Магда написала портрет будущей жены художника Ширин (местонахождение неизвестно), а несколькими годами позже — портрет ее сестры Камалы Вуд, профессора английской литературы, специалиста по Шекспиру, президента одного из бомбейских колледжей и подпольного борца за независимость Индии.

Как зритель видит, портрет нуждается в срочной реставрации. Парный к нему портрет мужа Камал, английского антрополога, работавшего в Индии, Эвлин Вуда, рассыпался из-за хрупкости бумаги и небрежного отношения владельца картины. Многие работы Магды, очевидно, постигла такая участь.

Хильда Холгер, венская преподавательница современного танца и хорошо известная в Европе танцовщица, эмигрировала в Индию в 1939 году. Хильда и Магда стали ближайшими подругами и коллегами: Хильда открыла школу современного танца в Бомбее, а Магда создавала костюмы и декорации для ее постановок и делала зарисовки учеников школы.

Этот портрет написан спустя пятнадцать лет после отъезда Магды из России. На переднем плане изображена пожилая женщина, платок упал с ее головы на плечи, обнажив седые волосы. Непосредственно за ней на переднем плане — поле с луговыми цветами; на дальнем — условный образ русской деревни с избами и храмом на высоком холме. Взгляд героини мечтательно устремлен вдаль. Кажется, что перед ее мысленным взором проносится образ, который зритель видит за спиной героини – образ родины.

За картину «Красная шаль» Магда была награждена премией БХО.

Картина «Красная земля» написана в 1945 году, в Метеране, в поместье подруги Магды, художницы Ли Готами.

Как видно из представленных здесь работ и как отмечается в современных рецензиях на ее выставки, Магда Нахман как художник отличается некоторым консерватизмом. Она сделала этот выбор давно, еще в России, не приняв чисто абстрактного подхода к живописи. В то же время ее называют «знатоком индийской души», художником, видевшем и выражавшем человеческое достоинство обездоленных и обойденных жизнью. Современники отмечали, что особенно хороши на ее портретах глаза: ее кисть дает увидеть то, что обычно нехудожники не замечают — свет, тень и глубину, саму душу. Ее высокое мастерство рисовальщика ценилось многими.

Как писал один из поклонников искусства и мастерства Магды Нахман, известный историк искусства Герман Гетц, приобретший ее картины для галереи Бароды, она не художник снов, она портретист, интерпретатор того, что она наблюдает, проникающий в самую сердцевину изображаемого. Действительно, ее портреты деревенских жителей, ремесленников, нищих, танцовщиц, уличных мальчишек создают целый мир, интимно увиденный в жесте, в выражении лица, в наклоне головы, без преувеличения и излишнего пафоса.

Магда Максимилиановна Нахман-Ачария умерла 12 февраля 1951 года в Бомбее на 62-м году жизни за несколько часов до открытия своей персональной выставки.

Ачария (стоит спиной к зрителю) на посмертной выставке Магды. Фотография в газете The Times of India от 13 февраля, 1951.

По косвенным свидетельствам мы знаем, что Магда щедро делилась секретами своего мастерства с молодыми художниками. В статьях, появившихся после ее смерти, чувствуется горечь утраты учителя и друга, глубокого и тонкого художника и теплого, вызывающего симпатию человека.

[1] Rudolf von Leyden, in the Times of India (February 7, 1942).